Су Хи наклонилась к остальным девушкам и прошептала по-корейски:

— Вы тоже на обувную фабрику?

— Да, — кивнула в ответ светлокожая девушка постарше. — Так сказано в наших предписаниях.

— Я думала, фабрика тут, в Синыйчжу, — заметила Су Хи вполголоса, — а полицейский сказал, что нас повезут на грузовике.

— Тихо там! — крикнул военный, не вставая из-за стола. — Никаких разговоров!

Мы склонили головы и стали молча ждать, пока приедет грузовик.

Через час лысый военный полицейский подошел к нам вместе с каким-то японским солдатом. У солдата были темные глаза и тяжелый подбородок.

— Этот человек отвезет вас на обувную фабрику, — сказал военный полицейский. — Идите за мной.

Я рада была встать наконец с твердого пола. Мне хотелось есть, а еще больше — поскорее увидеть обувную фабрику и место, где мы будем жить. Мы пошли за солдатами на улицу. Солнце село, и улицы Синыйчжу окрасились в чернильно-черный цвет. Мы увидели большой зеленый грузовик с брезентовой крышей. Солдат с тяжелым подбородком помог нам залезть в кузов. Внутри были сложены ящики припасов и мешки с рисом и оставалось немножко свободного места, где и предстояло сидеть нам. Солдат протянул одной из девушек кувшин с водой и поднял задний борт кузова, а лысый военный полицейский ушел обратно в здание.

Мы сбились в кучку, уставившись друг на друга испуганными глазами. Со всех сторон над нами нависали ящики и мешки. Двигатель взревел, и грузовик покатился вперед. Кто-то из девушек взвизгнул. Мы ухватились друг за друга, чтобы не упасть. Грузовик ехал по улице, и через задний борт видно было, что мы выезжаем из города. Вскоре мы уже были в сельской местности и катили мимо ферм и рисовых полей. Огни Синыйчжу погасли вдали.

— Су Хи, — спросила я, — куда мы едем?

— Не знаю, — ответила сестра, — но вряд ли на обувную фабрику в Синыйчжу.

Светлокожая девушка постарше встряхнула головой.

— Я так и знала, что мы не туда поедем, — заявила она. — Моя мама сказала, что девушек нашего возраста посылают в Сеул работать на текстильной фабрике. Я сначала не хотела ехать, но мама сказала, что придется. И еще сказала, что там легкая работа и рису дают сколько хочешь.

Я наклонилась к ней — мне не терпелось узнать побольше. Поехать в Сеул было бы просто замечательно. Мне с самого детства хотелось увидеть этот большой город на реке Ханган, про который я читала в книгах. В Сеуле даже папа никогда не был. К тому же эта девушка сказала, что работа будет легкая.

Су Хи, похоже, слова соседки не особенно заинтересовали, и она притянула меня поближе к себе, а девушка спросила, как меня зовут.

— Я Чжэ Хи, — ответила я, — а это моя старшая сестра Су Хи.

— А меня зовут Чжин Сук, — произнесла она. — Моя мама сказала, что нам просто нужно выполнять приказы японцев, вот и все. — Чжин Сук обратилась к остальным девушкам: — Лучше слушайте меня и делайте, как я скажу. — Чжин Сук выглядела старше остальных, так что все, кроме Су Хи, кивнули. Мы молча поехали дальше, а над головами у нас покачивались ящики с продуктами и мешки с рисом.

Грузовик катился по дороге, а мы сидели, прижавшись друг к другу. Снаружи было темно, в небе поблескивали звезды. От паров бензина и тряски грузовика меня потянуло в сон. Я проголодалась, замерзла и устала. Я прислонилась к Су Хи, и она обняла меня. Кто-то пустил по кругу кувшин с водой. Когда он дошел до Су Хи, она не стала пить, а сразу сунула кувшин мне.

— Выпей и мою долю, сестричка, — шепнула она. — Я обойдусь.

Я сделала два глотка и передала кувшин дальше.

В конце концов я уснула.

Мне снился странный сон, в котором за мной гнался дракон с маминого гребня, а потом я вдруг резко проснулась. Грузовик остановился, снаружи стояла полная тишина. Все было темно, тихо и неподвижно. Я потерла глаза, стараясь проснуться.

— Где мы? — спросила я по-корейски. — Что происходит?

— Тс-с, тихо, а то нас из-за тебя пристрелят, — шепотом отозвалась Чжин Сук.

Из-за боковой стороны грузовика появился луч фонаря и уткнулся в нас. В его свете мы увидели тяжелый подбородок и густые брови водителя. Его широко распахнутые глаза казались безумными. Он выглядел как сказочный злодей из китайского кукольного представления. С грохотом откинув задний борт, он произнес:

— Ты, пошли со мной.

Я испугалась, что он обращается ко мне, но он схватил за руку высокую девушку, которую кто-то из наших спутниц называл Сон Хи.

— Остальным сидеть на месте, — рявкнул водитель, — а то я вам уши отрежу.

— Куда вы меня ведете? — воскликнула Сон Хи.

— Заткнись! — скомандовал солдат, мы услышали удар и сдавленный вскрик. Луч света исчез в темноте. Я прижалась к Су Хи и дрожала. Я чувствовала, что сестра тоже дрожит.

Где-то неподалеку от грузовика Сон Хи снова вскрикнула:

— Нет! Пожалуйста, не надо!

Послышался еще один удар и звук рвущейся ткани.

— А ну заткнись! — заорал водитель. — Лучше привыкай, корейская шлюха.

Я старалась не слушать криков Сон Хи, но они врезались в уши, словно вой койота посреди ночи, когда кругом тишина и не на что переключиться. Через несколько минут Сон Хи перестала плакать, а водитель громко охнул. Потом он тяжело задышал и снова то ли охнул, то ли застонал. И наконец все стихло.

Через некоторое время в нас снова уткнулся луч фонаря. Мне было ужасно страшно. Я высматривала поверх откинутого борта грузовика, куда бежать, если водитель придет и за мной, но видела только сплошную тьму. Я плотно-плотно прижалась к Су Хи, глотая слезы. Все девушки сидели неподвижно. Водитель впихнул Сон Хи в грузовик, она упала рядом со мной и свернулась клубком, будто кошка, которая пытается защититься от холода. Платье у нее было порвано, волосы свисали спутанными прядями на лицо. По подбородку стекала струйка крови.

Водитель захлопнул задний борт и пошел вперед. Заработал двигатель, и грузовик рывком двинулся с места.

Он ехал дальше, мы сидели в темноте, и одна девушка заплакала.

— Ты же говорила, что все будет в порядке, — сказала она Чжин Сук.

Чжин Сук выглядела такой же напуганной, как мы все. Она ничего не ответила. Еще две девушки заплакали. Я тоже собиралась, но не успела: Су Хи притянула меня к себе и прошептала:

— Не плачь, Чжэ Хи. Мы должны быть сильными. Мы должны быть сильными, а не то нам конец.

Вот тогда-то я и поняла, что моя жизнь изменилась навсегда. Мне впервые потребовалось быть сильной. До тех пор обо мне всегда заботились родители и Су Хи, а я ни о чем не беспокоилась. А теперь я оказалась в таком месте, которое вчера и представить себе не могла. Придется делать, как сказала Су Хи. Так что я подавила слезы и почувствовала, что становлюсь немного жестче внутри. Я подтянула к груди колени и сжалась в комочек, как Сон Хи. Я подумала о гребне с двухголовым драконом и понадеялась, что, если буду сильной, дракон меня защитит и избавит от судьбы Сон Хи.

Но грузовик ехал дальше к своей цели, и я подумала: а может, от гребня нет никакого толку. Мама же сказала, что ее он не защитил. Может, это просто безделушка, которую она купила в Синыйчжу, а историю про мою прапрабабушку выдумала, чтобы нам с Су Хи было не так страшно покидать дом.

Может, гребень с двухголовым драконом, спрятанный в заплечном мешке Су Хи, совсем ничего не значил.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Всю оставшуюся ночь я не могла заснуть от страха. Когда я пыталась забыться, то сразу вспоминала безумные глаза водителя и снова слышала страшные рыдания Сон Хи. Это было как тяжелый кошмар, от которого никак не избавиться. Я лежала, крепко прижавшись к Су Хи, ждала утра и гадала, кончится ли когда-нибудь этот ужас.

К тому времени, когда взошло солнце, я оказалась дальше от родного дома, чем когда-либо в жизни. Пейзаж за бортом грузовика был мне совсем незнаком: равнины покрыты полями желтой пшеницы, на невысоких холмах совсем мало деревьев. Вдали за этими холмами были другие, побольше, напоминающие огромные волны на горизонте. Небо над нами казалось гораздо выше, чем дома.